Книга о Славянорус(c)ком народе, о Великих князьях рус(с)ких и Ростовских от коле корень их произыде на Руси Стольника Алексея, Мусина-Пушкина
1662

Сто двадцать Сказок Стольника Алексея Богдановича Мусина-Пушкина
Списаны с Его рукописи в 1842 году Крестьянином Александром Артыновым

Часть 4 (начало)

Скан 3, стр. 58 – 102 ( 46 полос с титульным листом)

 

Стр. б/н

СТО ДВАДЦАТЬ СКАЗОК

Стольника Алексея Богдановича

МУСИНА-ПУШКИНА

 

 

Стр.б/н

ОГЛАВЛЕНИЕ

Сказок и преданий Ростовскаго Края

Мечислав князь и царевна Милослава                             стра:                            1.

Князь Миролюб Веска                                                                                             16.

Князь Звенислав и княжна Пига                                                                            38.

Князь Ратобор Копырь и княжна Светозара                                                         69.

Князь  Зонар Волхв                                                                                                   81.

Князь Ратобор Грива                                                                                              83.

Князь Буривой и княжна Рогнеда                                                                          108.

Мудрец Твердислов и Пимна                                                                                 120.

Князь Любомир и княгиня Кустя                                                                            123.

Князь Вихреслав                                                                                                       144.

Князь Светозвезд                                                                                                     147.

Князь Гремисвет                                                                                                       177.

Князь Шустик и княгиня Роксолана                                                                       181.

Князь Яслав и княжна Всемила                                                                              188.

Князь Судислав                                                                                                         197.

Князь Добрыня                                                                                                         213.

Князь Тугарин Закедье                                                                                            219.

Стр. б\н

Горесвет и княжна Мадалея                                                                                   238.

Княжна царь-девица                                                                                               261.

Трудолюб и Веринка                                                                                                275.

Тихонрава Шендора                                                                                                 305.

Князь Остромир и княжна Белунка                                                                        307.

Князь Аларик и княжна Милолика                                                                         313.

Князь Лара Шестак                                                                                                   332.

Князь Вихреслав и княжна Лучезара                                                                     355.

Верховной жрец Богомил                                                                                        363.

Князь Светид                                                                                                             367.

Князь Рудак                                                                                                               378.

Князь Щек и княжна Векса                                                                                      400.                

Князь Рославль                                                                                                         409.

Князь Светид                                                                                                             413.

Князь Хитроум                                                                                                           431.

Князь Гунчак и Вага                                                                                                 451.

Князь Вихреслав и княжна Люцыллия                                                                  461.

Князь Рославль                                                                                                         475.

Вельможа Сота и Любуша                                                                                       484.

Князь Вадим Храбрый                                                                                             487.

Македонский Александр                                                                                         489.

Слобода Угожь                                                                                                          499.

Голубиная книга                                                                                                       506.

Стр. б\н

Князь  Рустан                                                                                                             515.

Князь Святополк                                                                                                       529.

Князь Яросвет                                                                                                           549.

Князь Горюшь                                                                                                           555.

Князь Вышата                                                                                                           557.

Князь Любослав и княжна Рогнеда                                                                       582.

Князь  Гремислав Курята                                                                                         606.

Богатырь Верзило Ушма                                                                                          613.

Князь Ширай                                                                                                             636.

Князь Святослав                                                                                                       647.

Князь Маргас                                                                                                                        666.

Князь Святополк                                                                                                       675.

Князь Рача                                                                                                                 703.

Князь Небослав                                                                                                        711.

Примечания                                                                                                              729.

Стр. б/н

СКАЗКИ И ПРЕДАНИЯ РОСТОВСКАГО КРАЯ

Мечислав князь и царевна Мирослава

Лета от Сотво: Мира 5430 до Рож. Хри: 78 лет

Князь Мечислав, сын князя Доброслава, был один из потомков князя Печегда. Он был из числа первых полководцев царя Изатеса-Спаданеса ростовской дружины в его двухсоттысячной армии, которую царь Изатес привел на берега Босфора Фракийскаго в помощь царю Фарнаку, приемнику царя Митридата.

Красота телесная и доброта душевная вполне украшали этого молодого князя ростовскаго. Такия достоинства  имевшаго князя обратили на себя внимание царевны Ярославы, дочери царя Изатеса, но эта

2.

единственная дочь Изатеса была из первых красавиц того времени.  Честолюбием своего родителя она была обречена в супружество царю Фарнаку, который был уже довольно преклонных лет. Для этого брака Изатес привез с собой дочь свою на берега Босфора.

Здесь царевна имела более случаев видеть молодого князя ростовскаго среди его непобедимыя дружины и более могла видеть его достоинства и совершенно плениться им, и полюбить его втайне. С этого времени она стала уклоняться от взоров ненавистнаго ей царя Фарнака.

В одно время царевна Мирослава со своими подругами от зноя солнечного пожелала искупаться в прозрачных водах Босфора. В это время была она похищена морским царем, живущим на дне Евксинскаго Понта.

Огорченный такою потерей дочери, царь Изатес долго и неутешно плакал о ней и сулил великия награды тому, кто возвратит к нему любимую дочь его. Много было охотников помериться силою с похитителем царевны в чистом поле, а не в море, где нет ни пути, ни дороги. При такой непереносной печали царю Изатесу невыносимо ему стало(и) упреки царя Фарнака за дозволение купаться в море, вследствие чего царь Изатес объявил торжественно во всеуслышание всем:

3.

избавитель царевны получит руку ея и половину царства.

В это время князь Мечислав ходил со своими храбрыми дружинами в верховья реки Дуная для усмирения непокорных вассалов. Возвратясь оттоле с победоносным своим корпусом, здесь к величайшему моему (своему?) прискорбию узнал он о похищении царевны Мирославы. Ему показали и место события, куда он часто ходил сетовать.

В одно время ходил он по берегу Босфора, погрузясь в глубокую думу о судьбе царевны, и в мыслях своих мечтал, где место пребывания ея и о средствах, какими бы можно было избавить ее из неволи. И в таких мыслях приходил всегда к такому заключению, что без помощи волшебной науки этого сделать никоим образом невозможно. Вдруг, видит он идущего к себе навстречу маститаго старца, который увидел его в таком положении, спросил у князя, о чем он так задумался. Узнав причину его думы, сказал ему, что: «Если бы ты и нашел бы терем морскаго царя, да пользы тебе не будет в том, потому волшебная сила морскаго царя велика». После этого завязался у них разговор о похищении царевны Мирославы, от котораго князь узнает, что он ведет речь с волшебником,

4.

стал убедительно просить его помочь ему и сказать, как достать ему из моря царевну. На это старец отвечал ему: «Тебе, князь, прежде надо узнать, с кем ты ведешь речь твою». Князь извинился тем, что у такого маститаго старца при случайной встрече спрашивает, кто он, показал(ся) ему не уместным.

После такого разговора старец стал рассказывать о себе, что он одного с ним рода и есть сродич его по имени Жегул, зять царя Прототия, сына Пе(че)гдова. «Единственная дочь моя Девора находится вместе с царевной Мирославой, которую похитил у меня тот же морской царь». Он издревле смертельный враг его, и при этом сказал ему, что наука его может состязаться с ним во всякое время, только не лично, а чрез посредство других. Для этого нужен ему на все готовый человек, и притом, самый благоразумный: «И если ты пожелаешь быть им, то наука моя и советы мои к твоим услугам».

Князь Мечислав вдвойне был рад такой встрече, немедленно объявил себя быть готовым во всем повиноваться ему и идти скорея в битву с врагом его. «Не спеши так, князь, - сказал ему волшебник – Прежде всего, я должен предупредить тебя, что подвиг этот для тебя будет самый трудный. Кроме того, что ты будешь иметь дело с самым

5.

сильным и хитрым волшебником. Но вот в чем вся суть: тебе надо будет победить самого себя. Малейшее о(у)пущение со стороны твоей будет стоить тебе жизни». Князь Мечислав был на все готов, только просил его указать ему путь, где живет царь морской. Старец с улыбкой сказал ему: «И это не так легко, князь, дойти до терема царя морскаго. Для этого тебе надо иметь следующие вещи: личину Каинана Кощунника, веретено Ноемы Прекрасныя, цевницу Увалову, шатер Иовиша Славнаго, меч Азаила Хитраго, молот Тувулкана – Кузнеца и книгу Адды Всезнающаго. Все эти вещи допотопныя, они имеют в себе такое достоинство. Личина Каинанова – в ней, как поверх воды будешь жить и видеть на дне морском. И всякой образ на себя принимать, где какой тебе будет надобно. Она все это для тебя сделает. Только имя свое в ней не сказывай. Скажешь, тут и смерть твоя приключится, она задушит тебя до смерти. Веретено Ноемы Прекрасныя. Оно все из однаго камня самоцветнова. На нем она первая в Поднебесной стала прясть волну мягкую. Уткнешь кого им – завертится тот, как веретено, до смерти. Цевница Увалова сделана из камня самоцветнова(ого), сделал ее родной брат ея. Игры ея всякой заслушается и глубокой сон глаза смежит, кому

6.

тебе будет надобно. Шатер Иовиша Славнаго сшит из девяти  кож различных допотопных зверей. Всякой терем встанет под ним. В тереме том будет вечна(я) ночь и сон. Меч Азаила Хитраго. Ему в Поднебесной товарища нет, от него не лечатся ни травой, ни шепотом. Им славен был вавилонской царь Нимврод, которой Хус. Отец его, подарил ему, а Хусу достался от Мосоха, сына Афетова. Доспехи ратныя того же Азаила Премудраго Енох унес на небо, оттоле прислал он их в дар Иисусу Навину, в которых и теперь лежит в сырой земли. Молот Тувулкана-Ковача. Им выкована была земляная ось. Сила его могущ(ч)ей крепости сокрушает адамант. Книга Адды Всезнающаго. В ней пишутся все деяния того лица, которому читаешь, и который в сладость это будет слушать. Без этих вещей тебе обойтись нельзя. Из них три вещи я достал еще в молодости: личину Каинанову, книгу Адды Всезнающаго и молот Тувулкана-Ковача. А последние придется тебе самому добывать.

Новое обещание князя Жегулю было сделано, который стал просить у него, чтобы он сказал ему, где хранятся эти вещи заветныя и как их себе достать. На это Жегуль отвечал ему: «Хранятся эти вещи в глубоком омуте Днепр-реки, в тереме камня самоцветнаго.

7.

Зеленея тот камень зеленой травы шелковыя. Покрыт этот терем красным золотом. В том тереме живет царевна допотопная, дочь Ламеха двоеженца по имени Ноема. Красота ея всем смертным на диво. Она по отце пошла: всем блудницам допотопным мать. И досюль она еще не состарилась и может пленить еще всякаго. Там она всем русалкам мать, все они ея дочери. Хранит она те вещи веки вечныя в ларце адамантовом. Сидит она на нем день и ночь. Трудно у ней эти вещи достать, матерая дева хитра и мудра, любит с молодцами весело пожить. Надо тебе будет (ее) с ларца на подклет увести и там, не спавши  с ней, усыпить ее книгой Адды Всезнающаго, и взять ея ларец адамантовый, и, вышедши из терема с трех раз разбить его тувулкановым молотом, от четвертаго лютая смерть приключится тебе. Возьми из ларца Иовлиев шатер, брось его к поднебесью. Под шатром будет терем девичий, в нем она останется век вековать. Булатный меч возьми себе, им ты снесешь голову морскому царю. Веретено возьми за пазуху, а цевницу в руке понеси, а тувулканов молот тут оставь. Е(э)то тебе не служба, а службишка, служба будет впереди». Тут Жегуль давал князю наставления, как вести себя в тереме Ноемы

8.

Прекрасныя: «Когда ты подойдешь к дому царя морскаго, который сделан весь из хрусталю, украшен камениями самоцветными. Стоит он на трех раках Киян моря, клешни у них вместо лестницы. По ним надо входить в терем к нему. Страшно попасть в клешню раку Киян моря, в них давится бел-горюч камень мягче воску белоирова. Заиграй ты тут в цевницу Увалову, ослабнут тут клешни раков Киян-моря, тогда смело ступай по той живой лестнице. В тереме опять заиграй, услышат игру твою затворницы, выйдут к тебе из светлицы своей. Тут царевна тебя будет спрашивать о святой Руси. Кроме правды, говори ей, что придумаешь. Придет тут и царь морской, и ему ту же речь веди. На уходе его у(т)кни его меж крылец веретеном Ноеминым и брось его на муравлен пол. Завертится тогда в круг да около царь морской, снеси ты тогда с него буйную голову одним взмахом. Не снесешь – тебе от него живу не быть. В бороде тогда его ты запутаешься и завертишься с ним до смерти. Срубленную голову выбрось в окно, и с девицами поди вон из терема. Что рыба безгласная, садись с ними в колесницу златокованую, бери в руки вожжи шелковыя, путь сюда кони сами ведают. Здесь сними с себя личину Каинанову и с цевницей Уваловой положи в колесницу бережно. Тут и службы твоей конец».

9.

Князь Мечислав, получа от Жегула личину Каинанову, надел на себя и стал быть заветным обожателем Ноемы Прекрасныя. Цевницу Увалову хотел дость, книгу Адды Всезнающа(го) в руки взял, а молот Тувулканов на плечо положил. Простившись с Жегулем, и ушел на дно Понта Евксинскаго, и по торной тропе по морскому дну пошел скоро к п(о)рогам Днепр-реки. Много он видел там дивных див, каких он, сродясь, не видывал. Скоро увидел он терем камня самоцветнаго с его крышей красна золота. У крыльца златокованнаго поставил он Тувулканов молот. А по книге Адды Премудраго, взойдя в терем, стал громко читать проказы Ноемы-красавицы. Пред ним все двери в тереме на пяту растворилися. Там видит юную дивную красавицу, которая спешила в цветно платье снаряжатися. Но чтения княжева она заслушалась, не успела белоснежную рубашку надеть вполне и нежданному гостю рада была, Асмодеем веселым князя назвала. Она и в одной рубашка теперь не стенится. Стала его к белой груди прижимать и слушать о своем житье-бытье веселом. Стала она тут у князя выспрашивать, как на Руси девки парней воймуют и так ли как, а не стенятся. На это ей князь ответил так: «На Руси девки втихомолку на парней посматривают и из-под руки им под-

10.

мигивают, шепотом речами перекидываются. На беседах любят часто лучину гасить, в потемках их смелость берет, и бывает тут слави сама не своя, да потупив глаза, (т)ут девки с парнем натешатся, ни дать, ни взять, как мы теперь», - так говорил князь, сидя с красавицей на адамантовом ларце. Трудно ему тут стало книгу читать, красавица стала его тут крепко обнимать, весело пошла она с ним на подклет и там укладывает Ноему спать на ея богато убранную кровать. Минуту еще бы промедлити, тогда бы прощай Жегуль и вся наука его, забыл бы он и Милославу с Деворою, но, к счастью его, у него было не дочитано. Ее с молоду молодцы учили уму  разуму и быть не глупея матери. В это время князь и Жегуля вспомнил, и стал ей про это громко читать, как соборной дьячок, с чувством, с толком, с расстановкой. Красавица от это(го) сперва задремала, а потом заснула крепким сном. Князь немедленно оставляет ее сонную на постели, поспешно берет ея адамантовый ларец и спешит вон из терема, кладет его на сыру землю, ударил его тувулкановым молотом. От удару это(го) все русалки сполохались, а ларец ушел в землю на косую сажень и остался цел по-прежнему. Тут князь догадлив стал, кладет ларец на колоду сыродубовую, в пол силы ударил его тувулкановым молотом, от

11.

удару того все русалки из Днепра на берег повыскаки(ва)ли. Под ларцом колода сыродубовая расщепилась в коренья ножевыя, а ларец остался цел по-прежнему. Это князю за беду показалося, становил он ларец на камень крена горючаго и всей своей силой богатырской ударил по ларцу Тувулкановым молотом, ажно изломилася у молота рукоятка железная, разлетелся иверням(и) ларец адамантовый. Берет тут князь Иовышев шатер и бросает его ко поднебесью. Летит оттоле шатер, что колокол, и покрывает терем с красавицей, под шатром стал уж терем быть (пропущена фраза?). Тут князь берет булатной меч и веретено изумрудное, меч прицепил к своему поясу, а веретено положил за пазуху, а цевницу Увалову в руки взял и спешно пошел по боинову  (водному?) пути ко дворцу морскаго царя. Скоро он завидел хрустальной дворец, а скорея того пришел к нему. Заиграл он тут на цевнице Уваловой, вековечныя раки игры его заслушались. Не стали с дворцом назад пятиться, ослабли их клешни страшныя. Пошел по ним смело князь в царской дворец и там стал играть на цевнице Уваловой. Выходит тут из чертога своего к нему две дивныя красавицы, две подруги однодумныя Мирослава с Деворою, ухватясь

12.

рука за руку. Видят они тут пред собой столетняго старика, который чудесно на цевнице своей наигрывает и с ноги на ногу подпрыгивает. Тут царевна Мирослава с ним такую речь повела: «По лицу твоему ты нам дедушка, а по пляске твоей ты нам  не дедушка, а доброй молодец. Зачем ты к нам в терем пришел? Не сносить тебе будет буйну головушку. По свите твоей русаком прослывешь. Не принес ли ты мне весточки от родимаго батюшки?» Ответу от старика царевне нет, как нет, а только знай, на цевнице наигрывает. Тут царевна спросила у него о его дедине отчине. У старика на это язык прорезался, и он стал царевне такой ответ держать: «Дедины и отчины я не знаю своей. А только знаю, что породила меня матушка на берегу Киян-моря и тут оставила меня век вековать. Вырос я пастухом царя фаманскаго в Гетфеме городе. Там научился я на цевнице играть и тем себе хлеб добывать. Теперь я стал на цевнице моей горазд цыцарские песни играть. Играю на ней и песни русские». За это слово царевна ухватилася, велит ему сыграть песню русскую. Тут старик царевны не ослушался, заиграл ей песню русскую. (1) Этой песни они заслушались, терем хрустальный

13.

ходуном заходил. Под лад цевницы раки Киян-моря стали подпрыгивать. От этого проснулся и царь морской, идет туда же, где сладко на цевнице поигрывают. На царе корона и одежда вся из золота, что жар горит, украшена каменьями самоцветными. В руке у него жезло изумрудное Соломона, царя Премудраго. Седую его трехсаженную бороду два пажа несут. Брови у царя, что дубрава дремучая, затенили у царя глаза ярыя. Грозно смотрит царь на веселаго певца. А грознее того вскричал ему зычным голосом: «Фу, фу! Доселе здесь русскаго духу слыхом не слыхать, а ныне русской дух в очью совершается. И русскими песнями потешаются. Отколь ты, детина старая, неуклюжая ко мне пришел?» А тот ему такой ответ держал: «Пришел я к тебе, великой царь, из царства Средиземнова, которое стоит на Тибете-горе, с которой мужики тибетския светлый месяц руками берут, красно солнышко кочергой достают, а часты звезды ребята хворостиной сшибают на землю. Рарат-гора научила меня (по) русски петь, от того здесь и Русью пахнет». Вдоволь игры наслушался царь морской цевницы Уваловой. Стал его сон клонить, пошел тут царь в опочивальню свою. В это самое время князь Мечислав

14.

уткнул царя веретеном Ноемы Прекрасныя и бросил его тут на муравлен пол. Завертелся тут в круг да около царь морской на одной ноге. Не могли удержать бороды его два молодых пажа, обвилась вся борода вокруг его. Тут князь берет свой булатный меч и одним взмахом его отсекает царю голову и бросил ее в окно на широкий двор. И берет за руки красавиц, испуганных такой смертию морскаго царя, и идет с ними, молча, вон из терема на широкой двор. Там у крыльца златокованаго стоит колесница златом изукрашена, четыре коня рьяныя в нее впряжены, в которую, молча, посадил князь обеих красавиц, а сам сел вместо кучера, брал в руки вожжи шелковыя и стрелой полетел с ними по дну моря Кронийскаго. Скоро приехал он на п(б)ерега Босфора Фракийскаго и там по выходе с красавицами из колесницы бросил в нее личину Каинову. Кони и колесница стали быть не видимы.

В какое тут изумление пришли красавицы, которыя, увидав пред собою, вместо старика,  молодаго и храбраго витязя, в котором Мирослава узнала храбраго воеводу отца своего, князя Мечислава, зарумянилась, а вместе с тем и подруга ея. Тут они стали благодарить его за свободу свою, и пошли все трое по берегу Босфора Фракийскаго.

Первая встреча на пути им - идущий спешно с распростертыми объятиями Жегуль, отец прекрасныя Деворы. Свидание отца с дочерью было само трогательное. А вслед за сим произошло и другое свидание. Царевна Мирослава стремительно кидается в объятия своего родителя, который предупрежден был об этом свидании волшебником Жегулем.

Когда поутишились первыя порывы родительской любви, тогда первый Жегуль стал превозносить царю Изатесу до небес подвиги князя Мечислава, а более всего его благоразумие. К этому много присовокупила много хорошего о нем и царевна Мирослава о чудных и беспримерных его подвигах. Царь Изатес, выслушав от Жегуля и его дочери такия похвалы князю Мечиславу, оборотясь к своей дочери, сказал: «Нравно ли будет тебе, если я избавителя твоего назову себе сего сыном, а тебе мужем?» Царевна, вся вспыхнув, зарумянилась и, молча, потупила взоры свои долу, была долго безмолвна. Потом бросилась со слезами на шею своего родителя и едва слышно сказала, что она не противна воле его и во всем повинуется ему.

Тут Изатес призывает к себе князя Мечислава, котораго в это время благодарил Жегуль за спасение своей дочери. Он объявляет ему царское свое слово, всем торжественно

16.

объявленное, что избавитель его дочери получит руку ея и половину царства моего (его), потом спросил его, нравится ли ему дочь его.

Князь Мечислав от такого предложения сделался безгласен и не верил ушам своим, и едва мог повиноваться язык его благодарить князя Изатеса за его предложение.

Вскоре после этого события совершился и брак царевны Мирославы с князем Мечиславом в виду двухсоттысячной армии на берегу Босфора Фракийскаго. А немного спустя времени после брака молодыя супруги уехали в Ростовскую Землю.

 

Князь Миролюб Веска

Лето от сот: Мира 5513 от Рож: Хри 5 лет.

Князь Миролюб, сын князя Мирослава, прозванный Веска, остался знаменит в истории Ростова более тем, (что) когда он возмужал, то вознамерился отомстить детям хвалийскаго царя Гассы, сделавшему великое опустошение в Ростовской Земле, который из Ростова увез золотой идол богини Лады-Венус, который князь Мадий, сын Прототия,

17.

вынес из палестинскаго города Аскалона. Для этого собрал он многочисленную рать и пошел туда сухим путем и водой. Сам шел сухим путем, а водой послал царевича Силослава, сына царя Гассана, внука царя Крепкомысла. На пути своем князь Веска остановился в горах Рифейских. На сборном пункте всей рати своей узнал он, что близ того места живет великой волшебник Жегуль, о котором он много слыхал чуднаго от своей старой няни. Он жил в своем волшебном тереме на самой высочайшей из тех гор. Туземцы прозвали это место Жигулевской горой (3), который силою своей науки заставил повиноваться себе все ветры и исполнять все то, что им не прикажет. К этому волшебнику князь Веска вознамерился побывать и узнать от него о успехе предпринятаго им похода. Для этого он взял с собой в спутники только одного молодаго царевича Силослава. Долго они ходили по крутым и неприступным горам и глубоким ущельям, отыскивая терем волшебника. Наконец, увидели они на одной высокой и неприступной горе, точно орлиное гнездо, стоящие одиноко белокаменныя палаты. Трудный подъем на гору не остановил молодых путников, полагая, наверное, что это должен быть Жегулев

18.

терем. Они стали подниматься по узкой и извилистой тропинке на гору. Взойдя на вершину оныя, они увидели пред собой прелестнейшую долину, испещренную разнородными цветами, с трех сторон окруженную густыми тенистыми деревами. Посреди этой долины стоял тот чудный терем, который они усмотрели издалека. Он так был красно построен, что князья подобнаго нигде не видали. Перед теремом под вековым дубом на беседе, подернутой рытым бархатом, сидел маститый старец, читал хартию. Увидел приближающихся к нему путников, он свернул оную, а сам ласково приветствовал и сказал: «Приветствую тебя царь Ательский Силослав и князь Ростовский Мирослав. Раненько ты, князь, поднялся с(о) своего теплого гнездышка. Один бы только годок тебе помешкать, в который много бы воды утекло, а с ней вместе и все злы дни твои».

Удивленный таким приветствием князь Веска и царевич Силослав первый спросил у него, почему он знает их. «Как мне не знать вас, - отвечал им Жегуль сыну Сурегонову, зятю Прототиеву, который считает себя неоплатным должником деда твоего князя Мечелюба. Не заплатил и отцу твоему Силославу за дочь мою царицу цыцарскую Девору. Время придет, кому след, с лихвой заплачу. Жегуль в долгу не останется. Теперь вы гости мои до поры до времени». Тут он встал и повел молодых князей в свой одинокой терем и сажал их там за почетной стол, который ломом ломился от разных яств и питей. Князь Веска спросил у Жегуля о его настоящем походе. Тот отвечал ему: «Поход этот будет для тебя благополучен и научен. Посадишь ты на царство царевича Силослава. Затем будет тебе много горя и радости. Более ты меня об этом не спрашивай, а помни только, что Жегуль для тебя стена крепкая. Но только не при радости, а при твоем горе и кручине. Долго я жду, кому бы заплатить долг свой неоплатной».

Поход князей друзей был благополучен. Скоро они взяли царство хвалинское, детей царя Абыза, внуков Гассы в полон взяли. Тут князь Миролюб посадил на царство Ательское царевича Силослава и стал он быть царем Хвалинским, который щедро одарил дарами и покладами как князя Миролюба, так и его храбрыя и непобедимыя дружины.

В одно время князь Веска на протоке на Ахтубе (пропущена фраза) и там он нашел за избушку ветхую, наклонившуюся одной стороной на крутоярый берег. Протока Ахтубы без того она

20.

давно бы рассыпалась. Любопытство князя завлекло зайти в нее, двери которыя наполовину вросли в землю. Князь, согнувшись, взошел в них. Там видит он на голбце печном сидит самых преклонных лет старуха и за кужель волну прядет, от веретена ее шум идет. Серый большой конь (ошибка –кот) спал у нее на коленях и пел ей заветныя свои песни. При входе князя старуха перестала прясть, слезла с печи. Кот соскочил с колен ея на голбца, потом на конник, сделав спину дугой, и стал расправлять свои кохти и смотреть на нежданнаго гостя. Старуха называет князя по имени и просит его садиться в передней угол и называет себя племянницей волшебнику Жугулю. И по обычаю русскому накормила и напоила, чем Бог послал. Потом стала говорить ему: «Под счастливой ты, князь, звездой рожден. Только раньше годом с гнезда спорхнул, но изменить уж нельзя, что на роду тебе написано. А старым моим дядей мне наказано, как хранить золотыя ключи от белокаменнаго терема, который стоит при Меотис-море, в которое пала Танаис-река. (4) В том тереме замкнута судьба твоя. Хошь узнать ее, ключи возьми. С ними получишь ты тоску-печаль великую. Год прождешь – избегнешь всего,

21.

и добро будет тебе. Послушайся меня старуху старыя. Не бери ты у меня ключей тех еще год. Стерпится, слюбится. Но, впрочем, как ты поволишь сам, мне только сказать это велено». Князь Веска весьма удивился таким словам старухи. Ранний год заинтересовал его, о котором говорили ему и Жегуль, и старуха. Любопытство здесь подстрекнуло его, что за судьба его взаперти на берегу Меотис-моря. Он до поры, до времени хочет узнать ее. И подумал немного, сказал старухе: «Не гоже мне в потемках ходить, а хуже еще того по слухам от рати бежать. Не то мне на роду написано, и ждать мне год не указано. Давай мне ключи и путь к тому терему скажи». Старуха беспрекословно подала ему ключи и только сказала ему: «Не(в)згода придет, к Жегулю поди долг получать». Вожаком ему своего кота дала, продолжая говорить: «Вот тебе путеводитель до того терема, дальше ему пути нет».

Не долги были сборы князя Вески в путь на Меотис-море. Распорядился о возврате в Ростовскую область победоносныя свои дружины и, простившись с царем Силославом, поехал сам туда, куда его неведомая судьба влекла. Пред ним, резвяся, бежит серый кот. Долог был князю путь туда, немало он принял нужды дорожныя. Много он видел невиданнаго, много слышал неслыханнаго. Переехал горы

22.

высоки(е), леса дремучия, болота топучия. Степями куманскими, наконец, доехал он до города Обеза (5), а близ его стоял тот заветный терем. Тут сераго кота и след простыл. Видит князь, стоят на морском берегу уединенно белокаменныя палаты, вокруг их стена высокая. На воротах тут было написано: «Поди, да не люби! А не то – три года жди».

Долго думал князь, что значила эта надпись, но придумать ничего не мог. Наконец, обуявшее его любопытство о судьбе своей, заключающем(й)ся в этом тереме заставило его отомкнуть ворота крепкия ключами, данными ему старухой. Входит он тут на широкий двор, посреди котораго стояли те палаты белокаменныя, на крыльце которых видит он стоящих в ожидании его великолепно одетых служителей. У старшего из них спросил он: «Кому принадлежит этот терем? И кто живет в нем?» Ему отвечали: «Терем этот принадлежит царю Одоарцу. (6) Живет теперь здесь царевна Собислава, дочь царицы Собиславы (Полимнии?), дочери княгини Деворы от рода Жегуля. Царевна эта живет здесь с подругами своими». «А почему она живет в нем в таком пустынном и необитаемом месте?» – спросил у него князь. «Дивная судьба царевны причиной (причина) тому», - отвечал ему служитель почтительно – Один злой волшебник, известный своею лютостию, живущий здесь на дне морском, как рыба (7), по какой-то тайной

23.

мести деду царевны не мог сделать то царице Полимнии, сделал то с ея дочерью, царевной Собиславою, силою науки своей то, что если царевна до семнадцатилетняго возраста в кого-либо влюбится, то уснет и будет спать три года непробудным сном, как для предосторожности чародей на воротах написал. Против этого другия волшебники присоветовали царю Одоарцу построить для нея здесь этот терем и заключить в него царевну до окончания урочнаго срока. А ключи от ворот вручить волшебнику Жегулю на хранение. Так он и сделал. Замыкая этот терем, нам сказал: «Кто отомкнет этот терем, тот будет хозяин терему, а вы все слуги его. Ты отпер этот терем, ты теперь и хозяин ему, а мы слуги твои». Тут князь спросил его, может ли он видеть теперь царевну. «Безо всякаго сомнения, можешь, - отвечал ему служитель – Царевна теперь в гостях у тебя, только чары волшебника страшат нас. Хозяину дома все двери на пяту растворяются». Долго стоял князь после этого в раздумье, что ему делать. Ему хотелось видеть царевну, но боялся сказаннаго служителем его. Наконец, он догадкой подумал: «Может быть, тут скрывается какая-нибудь хитрость, придуманная для любопытных посетителей, и с каких-либо его видов. А ему теперь не гожо(е), хозяину, не показываться своей гостье». В таких мыслях пошел он в терем.

24.

Там встретила его старая няня царевны. И с низким поклоном, как хозяина дома, встретила его и рассказала ему то-же самое, что князь слышал уже от служителей, и прибавила к тому, что срок царевнину заключению в сенинах (осенинах?), когда мухам конец (8), тогда минет срок черноморову заклинанию.

Царевна Собислава, еще прежде всех, зорким взором своим заметила статнаго витязя, идущего по двору в терем. При виде одной походки его сердце ея сильно затрепетало, чего прежде с ней никогда не бывало при виде других, подобных ему витязей. Ей хотелось видеть в лице его, но вдали она не могла его видеть. Вслед за выходом от нее старой няни навстречу витязю, она послала подруг своих посмотреть на гостя и сказать ей о нем. Во время разговора у няни с князем княжне передали много похвал о госте, как о красоте лица его и дородстве, так и о разговоре его с няней. Они лили масло на пылающее огнем сердце царевны.

Когда няня кончила свой рассказ о царевне, тогда он сказал ей, что он желает лично отдать поклон свой царевне, если ему будет это дозволено. «Все двери отворятся пред тобой на пяту», - отвечала ему с низким поклоном няня и пошла сама показывать путь в ея терем. Весть об этом скоро достигла до ушей царевны, что витязь идет отдать ей поклон.

25.

Это весьма обрадовало ее, потому ей после рассказа о нем подруг ея, хотелось видеть его самой, забыв при этом и про чары волшебника.

При входе князя с няней в чертог царевны, как раз случилось то, что столь долго времени со страхом ожидали. Князь, вперив неподвижно взор свой в невиданную им до сюль красавицу. Мгновенно вся кровь на ключ закипела в нем. Не менее того и царевна устремила на него взор свой, полный огня. Взоры их встретились друг с другом. Тут они и полюбили друг друга.

В это самое мгновение лице царевны вдруг покрылось смертельною бледностию. Прелестныя очи ея, полныя огня, закрылись, и она в сонно-бесчувственном состоянии падает на руки своих подруг. Плач и сетование мгновенно наполнили все чертоги. Чародейство волшебника совершилось, царевна уснула непробудным сном.

В какое состояние пришел тогда самопроизвольный убийца царевны, смотря на бесчувственную красавицу. Он не помнил тогда сам себя, стоял неподвижно, как будто бы нашел на него столбняк. Тут пришли ему на память таинственныя слова Жегуля и старухи, надпись на воротах и предостережение служителей. Все

26.

это, казалось ему, укоряло его за безрассудную поспешность его. Ему стало весьма жаль царевны, а особенно в то время, когда подруги ея с плачем и рыданием понесли ее, как мертвую, на одр в ея спальню. Всеобщий плач раздирал на части сердце виновника онаго, который почитал себя убийцею царевны.

Вскоре после этого печальный князь Веска с великим прискорбием оставляет терем спящей красавице, поклялся употребить все силы свои, постараться вскоре разрушить чары Черноморовы. Но как и где отыскать его, ему не приходило в голову, потому голова его была наполнена мыслями о спящей красавице. В таких мыслях князь ехал немалое время безо всякой цели. Не знал он, куда он едет и куда держать ему путь свой. Вдруг, в один день пришли ему на память слова ательской старухи: «Не завда (невзгода?) придет, к Жигулю поди». Скоро поворотил он в ту сторону, где полагал быть жилище(у) Жигуля, и весьма спешно поехал в обратный путь. Долог ему показался без проводника путь сей. По землям неведомым и по полям не раленым. Истомленный от такого дальнего пути и удрученный печалию о царевне Собиславе, и едва смог доехать до знакомой ему горы, на которой стоял терем Жегуля. Великаго труда

27.

стоило ему взойти на ту гору. Наконец, он кое-как взобрался туда. Там видит он по-прежнему Жегуля, сидящего на том же месте и при таком же занятии, который увидал идущего к нему князя Веску, идет к нему навстречу и берет изнуренного князя за руку и ведет его в свой терем. Дорогой всеведущий Жегуль, как будто бы ничего не зная, дивился видимой с ним перемене и спрашивал его, что сталося с ним, кто так сломал удачу его молодецкую и его силы богатырския, болезни ли неисцельныя или путина дальняя.

Князь Веска со вздохом отвечал ему молчанием. В тереме Жегуль сажает князя рядом с собой и стал вести с ним речь о том, отколе он и зачем к нему приехал, не нужна ли в чем будет помощь. Князь рассказал ему все в подробности, отколе он и зачем к нему приехал. И печально закончил рассказ свой тем, (что) объявил ему любовь свою к спящей царевне, без которой он не жилец на белом свете. И просил его научить его уму-разуму, где найти ему волшебника Черномора. Жегуль весь рассказ его выслушал с великим вниманием и, наконец, сказал ему с улыбкою: «Всякая скорбь ломится, всякая болезнь исцелится. Не травам(ой), так шепотом, живой водой или мертвою, теперь настала

28.

пора, время и Жегулю тебе прадедовский долг заплатить. Завтра об этом мы с тобой речь поведем».

По утру рано князь Веска разбужен был вошедшим к нему Жегулем. Веселый вид его сулил князю многое. Жегуль приглашает князя идти с собой под развесистый краковистый дуб, где он имел обычай всегда сидеть. И там, севши на свою беседу, он ласково сказал князю: «Ты знаешь, князь, кто такая царевна?» «Дочь цыцарскаго царя Одоарца», - отвечал ему князь. «Только то? – сказал ему Жегуль – не далеко же ты, князь уехал. Теперь знай, что это моя любимая прамнучка (правнучка?), дочь царя Одоарца, внука царя Цырель, правнука царя Матиоса и дочери моей Деворы, которая была мной выдана за цыцарскаго царевича Матиаса, а потом стала быть царицей цыцарской. Теперь я спрошу своих советников, что надо нам делать, чтобы разбудить твою спящую царевну. Ты их сам увидишь и услышишь, что они будут говорить об этом», - сказав это, Жегуль махнул жезлом, на который он опирался, по воздуху на все четыре стороны и проговорил какия-то непонятныя слова. Вдруг, поднялся сильный шум и ветер со всех сторон, как будто предвещал великую бурю. Наконец, все стихло. И в это самое время предстали пред Жегулем четыре

29.

молодца, красивые и дородные. «Это четыре старшия ветра, друзья мои, - сказал Жегуль князю – Они все родныя братья».

Ветры, отдав Жегулю подобающую честь, старший из них почтительно спросил у Жегуля, зачем он поволил требовать их. «А вот зачем, друзья мои, - отвечал им Жегуль – Волшебник Черномор навел на правнуку мою волшебной трехлетний сон. Чем мне разбудить ее?»

Тут страшей Восточный ветер отвечал ему: «Для этого дела нам всем будет служба. Ее крепкой сон разбудят удары Тувулканова молота в крепкия двери ея царевнина терема. А молот тот лежит в глубоком омуте Борисфена-реки многоводныя, замытый глубоко песками перекатными. Оставил его там князь Мечислав. Им он разбил ларец адамантовой. Поволишь, (г)осударь, я принесу его к тебе сюда». Жегуль велел принести его к себе и молодец тот невидим стал.

Вслед за ним стал говорить второй брат, Полуденный ветер: «Теперь, осударь, терем хранит с царевной сам волшебник Черномор. Лютым волотом стал убивать всех своей сто пудовой железной палицей коннаго и пешаго, кто только держит путь мимо того

30.

терема. Убитых им тела бросает в Меотис-море. Сила его непобедимая. Надо для этого достать цевницу Увалову, одна она только может обессилить его, и то только на три часа. От игры на ней ослабнут мышцы, и выпадет из руки его палица сто пудовая. А цевница та лежит теперь в ларце златокованом под стеной стовратных Фив, которыя строил царь Варис. От игры на ней стены города Фив сами собой строились. Поволишь, осударь, я принесу ее тебе сюда?» Жегуль велел принести ее к себе, и этот молодец невидим стал.

После него стал говорить третей брат Западный ветер: «Волшебник Черномор и хитер и мудер. Скоро он от трехчасовой истомы оправится после этого, много у него тогда силы прибавится, и цевница Увалова над ним боле уж верха не возьмет. В истоме его велеть ему взойти в сосуд царя Соломона Премудраго, в котором сидел дух Сорца-Строфил-Полуденник, котораго Премудрый Зороаст(р) выпустил по белу Свету гулять. За эту услугу гонял он Зорастра с места на место по белу Свету. Сосуд теперь, им брошенный, лежит в Меридовом озере (9), которое выкопал Мерид, фараон Египец(ст)кий. Поволишь, я принесу его тебе сюда». Жегуль приказал принести  сосуд этот к себе. И этот молодец невидим стал быть.

31.

Наконец, стал говорить четвертый брат Борей стороны Полунощны(о)й: «Не удержишь Черномора в сосуде Соломоновом без печати перстня царя Соломона Премудраго. А перстень этот хранится теперь в двале Соломоновом под храмом, им воздвигнутым на Мории горе. (10) Строго теперь хранит его там вместе с жезлом Соломоновым после их похищения. В перстне этом повесть дивная, рассказывал мне дух Азаил, который теперь и хранит его. Перстень этот принадлежал прежде Адамову сыну Авелю, он был обручальный его. На камне перстня этого изображен рукою Вседержителя Бога знак такой, который нес (?) на себе единородный сын его. После Авеля достался он Сифу, брату его. Ему обручаться им подарила единоутробная сестра его, жена убитаго мужа и брата единоутробнаго Авеля. От Сифа преемственно перешел этот перстень к прародителю всех земнородных, к Ною, а от него в колене Афетовом был наследием знаменитаго царя Мазы. А от него перешел знаменитому царю и патриарху Аврааму. От сего последняго по наследию дошел до Премудраго царя Соломона, который премудростию своей узнал в нем сокрытыя тайныя силы природы. Эти таинства природы вместе  с мудростию его и  прославили его перстень. Этот был первым его советником и исполнителем

32.

всех дел его. Им обручится девица-мать, которая без мужа родит сына, которому поклонятся вся видимая и невидимая и вся Вселенная поработает (?) ему и поклонится. Поэтому Соломон и приказал крепко хранить его. Девица эта и мать будет хранить его в месте с сокровищами, которыя принесут Младенцу-сыну ея земныя три царя, который перстень похи(ти)т один из близких к сыну девицы той. (11) Азаил-дух даст его мне на время, и, если позволишь, я принесу его тебе». Жегул велел принести его себе. И этот молодец  невидим стал быть.

По уходе ветров Жегуль стал говорить князю, сколь трудно разрушить заклинание Черноморово и какия вещи для этого требуются: «Никакой смертной без звездочетной науки достать их не может. Черномор знал это, такия для этого сделал и чары. Теперь ты все слышал сам, как надо разрушить заклинание Черноморово, и что надо делать тебе с волшебником. Когда ты все это сделаешь, тогда молот Тувулканов брось в Меотис-море, а сосуд с волшебником закопай в землю на берегу Танаис-реки. Цевницу Увалову закопай в землю под стеной города Обеза, а перстень Соломонов брось на аер под облака».

33.

Едва только Жегуль успел дать князю наставления, как стали появляться ветры один после другого с приносом, кто зачем в путь пошел. Приняв от них вещи, Жегуль благодарил их за послугу их. Потом сказал им: «Теперь прошу я вас, друзья мои, сослужить для меня еще службу. Отнесите этого молодого князя на Меотис-море к терему спящей царевны. А по окончании всех чар Черноморовых, отнесите его с царевной и ея няней, и со всем добром царевниным в Великой Ростов к его терему». Они охотно обещали ему все это исполнить в точности.

Князь Веска, получив наставления от Жегуля, что ему делать с Черномором и с царевной и как отправиться ему в Великой Ростов, и, получа от Жегуля все вещи, принесенныя ему ветрами. Перстень Соломонов надел на руку, цевницу Увалову в руки взял. Молот Тувулканов и сосуд Соломонов взяли ветры-приспешники и с князем Веской полетели быстрея всякой птицы на Меотис-море, и на берегу котораго близ царевнина терема князя Веску поставили.

Тогда князь молот и сосуд оставил тут в кустарнике под вековым дубом, а сам пошел к терему спящей царевны. Навстречу ему, видит он, бежит

34.

Черномор-волшебник, великой и страшнаго вида волот. И машет, как пером, своей стопудовой палицей и грозит наказать ею нахала незванаго.

Князь смело шел навстречу ему и заиграл на цевнице Уваловой. Остановился на одном месте страшной волот и стал слушать игру цевницы Уваловой. Выпала на землю из рук его палица стопудовая, нашла на волота истома великая, нельзя ему ни сесть, ни лечь. Тут князь приказывает идти ему с собой к дубу краковистому, где оставил он Соломонов сосуд. Становит его пред покорным ему волотом и велит ему войти в него.

Заревел тут волот белугою, ажно Меотис-море всколыхалося. На коленях стоя пред князем умолял его отменить ему приказ такой, а выслушал бы прежде речь его про дивную красавицу царевну морскую, его суженую, куда он скоро принесет ее к нему, если только он повелит ему это сделать, к которой царевна Собислава по красоте ея в рабы поди. Приданое вено за ней – царство первое в мире, она теперь правит им, сирота круглая. Князь Веска Черноморовых речей не слушает, а велит ему в сосуд влезать немедленно. Тут волот с клятвою сулил ему несметныя

35.

сокровища сребра и золота с камениями самоцветными, и это все князь меж ушей пропустил, помня, что три только часа истомы черноморовой. Строгим голосом приказывает ему в сосуд взойти. Заревел тут волот пуще прежняго и скоро вошел в Соломонов сосуд. А сам все молит князя дозволить ему еще речь повести для него самую нужную, без которой царевна Собислава ото сна пробудится.

Князь, ничего не слушая, закрыл крепко крышкою сосуд Соломонов, положил печать на нем перстня Соломонова и закопал его на крутом берегу Танаис-реки. Цевницу Увалову закопал в землю под стеной города Обца (Обеза?). Соломонов перстень бросил к облакам ходячим. После этого взял и положил на плечо Тувулканов молот и спешно пошел к терему спящей царевны и там крепко ударил тем молотом в двери того терема, от чего они расщепились все в черенья ножевыя. От удару того потрясся терем весь, ажно все в тереме на пол попадали. В это время царевна ото сна пробудилася. Тут князь бросил молот в Меотис-море, а сам пошел в терем царевны Собиславы, где слышит он радостныя крики, гул идет, что царевна проснулася. Все служители принимают

36.

князя с радостью и с вестию, что царевна ото сна пробудилася от удару, пуще грому небеснаго, и спешат пред ним растворить все двери на пяты. Там первая встреча князю была няня царевнина, которая от радости, что царевна пробудилася, от старости своих лет и малой памяти приняла князя за царевну Собиславу. Стала обнимать и целовать его и называть «ненаглядной своей питомицей».

Всеобщий и громкий смех подруг царевны образумил няню, и тут она увидела ошибку свою и сама стала тут над собой смеяться. Оставя молодых красавиц над нянею, князь идет далее и, наконец, видит ожидающую его прихода царевну, которую приветствует он с благополучием. А та, с обычною девичью скромностию, зарумянившись, как маков цвет, в свою очередь стала благодарить его за разрушение над ней чар черноморовых и просила разделить вместе с ними радость подруг ея.

Скоро радостная весть достигла до царя Одоарца, что дочь его от волшебнаго сна пробудилася. Не преминул скоро приехать туда. Радость всех была не притворная, веселый пир был в чертогах царевны, на котором царь Одоарец стал спрашивать у князя Вески, каким чудом избавил он от злаго волшебника царевну. Князь рассказал

37.

Ему все в подробности, чрез кого и как он сумел спасти от чар спящую царевну, рассказав ему, что с клятвою хотел Черномор сделать. После этого царь снова стал благодарить князя Веску за дочь свою. В это время князь у царя Одоарца стал просить дочь его себе в супружество. Царь и царица этому не воспротивились, а царевна и того более. Брачное торжество положено было совершить в Великом Ростове.

Когда для такого пути приведено было все в порядок у царевны Собиславы и князя Миролюба, тогда четыре ветра по призыву князя явились, взяли царевну с ея приданым веном и старой няней, и князя Веску с дарами царя Одоарца. Вихрем поднялися под облака и скоро прилетели все в Великой Ростов. И все они спустилися у терема князя Вески в Великом Ростове, где принимал их с распростертыми объятиями волшебник Жегуль, который тех же ветров послал по царя Одоарца и царицу его, которыя скоро и прибыли в Великой Ростов. Брак совершен был с великим торжеством. В память такого дивнаго события брачнаго посредством ветров та улица, где в Ростове стоял терем князя Вески, названа была Ветровкой. (12)

38.

 

Князь Звенислав и княжна Пига

Лета от Сот: Мира 5533 от Рож: Хри: 25 лет

Ростовский князь Мирослав, прозванный Ратобор, он, кроме сыновей,  имел у себя одну только дочь по имени Ростиславу-Пигу, дивную красавицу того времени, которая еще в младенчестве своем лишилась матери. Жила по большей части у дяди своего князя Грозослава, родного брата отца своего, вместе с дочерью его княжной Мыславой в тереме его на берегу игриво текущего и гремящего по камушкам ручья, где проводили они дни на охоте в близлежащей роще, а ночи в рукоделии. По временам посещали и Великий Ростов.

Княжна Мыслава, хотя и занималася охотою, но более для угоды сестре своей, княжне Ростиславе-Пиге, которая и во сне бредила охотой, которой учителем был князь Грозослав. Иногда он нередко с этими охотницами проводил ночи в дремучем лесу.

Когда минуло княжне Ростиславе и Мыславе по шестнадцати лет, тогда князья Мирослав и Грозослав не на шутку стали призадумываться и стали

39.

присматривать им достойных женихов. Наипаче беспокоился об этом князь Мирослав, но вопреки всем его стараниям и заботам суженой княжны Пиги был вызван следующим образом.

Слава бранных подвигов князя Мирослава не раз доходила до ушей престарелаго римскаго кесаря Августа, который удивлялся его человеколюбивым наклонностям и геройским подвигам во время кровавых битв, ставил его в пример своим полководцам и непобедимым легионам римских орлов.

При таких блистательных делах своих князь Мирослав с общего совета князей – товарищей своих, царьков ростовских, вознамерился построить вместо тыну городскую стену по периметру Великаго Нова Города, вокруг всего города с башнями, бойницами и тайниками и этим сделать имя свое славным в летописях Ростова. Закладка оных ознаменована была веселым пированием и песнями на диво всем (13). При этом удумали еще со внешней стены городской выкопать глубокой ров и наполнить его водой от верховья реки Ишни (14) недалеко от преузорочнаго терема князя Столпосвета –Увая, сына князя Звенислава-Зуба (15), наложил на эту искусственную реку имя своей дочери Пиги (16). Из этого

40.

рва насыпана была высокая земляная «приспа». (17)

Блюститель над работами этими был князь Грозослав. Эта многотрудная работа подвигалась уже к концу. В это время в одном болотистом месте, оканчивая исток чудскаго рва (18), соединения его с царевниным рвом (19), открыли подземную водяную пучину, которая образовалась великим истоком и наполнила весь ров с такою быстротою, что много людей, работавшия(х) в том рву, не успели спастися (и) погибли.

Когда наполнился тот ров водою до верха, вода потекла из него по городским улицам и многия из них затопила, даже дошла и до княжаго терема. Для спасения своего семейства князь Мирослав выехал из города в родовой свой терем за Сохатское болото. Туда во время всеобщего бедствия народнаго пришел к нему знаменитый кудесник столетний житель «Поклонной рощи» (20) по имени Всевед, прозванный Соловей, от рода князя Светозара. Этот волшебник сказал князю Мирославу: «Если ты эту водяную хлябь не закроешь шитом царя Полея, живущаго на высокой горе на берегу реки Днепра, великаго волшебника, то эта вода скоро превратится в великое озеро и затопит весь город. Потому это так сделано у царя Рос-

41.

товскаго озера с князем Владимиром, Вандаловым сыном, основателем Ростова. Потому и старшей брат его, царь Новгородскаго озера Ильма положил затопить водой озера Великой Новгород».

Впоследствии этого князь Мирослав отправил в поляны брата своего князя Грозослава с великой ратию и приказал ему волей или неволей, но взять у царя Полея щит его. Хотя храбрость князя Грозослава известна была за тридесять земель в тридесятом царстве, но против царя Полея он не сделал ничего, потому, что царь Полей с помощию щита своего заставил его со стыдом обратиться опять в Ростов с великим уроном войска своего.

Князь Мирослав не знал, что после этого ему делать. Вызывал разных охотников, сулил великия награды тому, кто доставит ему щит царя Полея, но никого охотников не оказалось. Он объявил чрез бирюч всенародно, кто служит ему эту службу, доставит ему щит царя Полея, то он назовет его своим сыном и отдаст за того дочь свою в супружество.

Весть эта стрелой облетела окрестности Ростова на далекое пространство, коснулась, наконец, и рыбацких хижин

42.

на Угожи стоящей на берегу реки Пруды. (21) Там у бедной вдовы Хотенихи был сын по имени Звенислав, прозванный Буря, диво всем соседям и округе всей. Он с младенчества своего показывал в себе необыкновенное присутствие духа и неустрашимость, потому что не было заметно в нем ни страха, ни боязни. Он, еще будучи ребенком, ходил он часто один среди глубокой ночи на берег озера слушать рев бури и шум пенящихся валов онаго. Или в дремучий лес, где он любил засыпать при шуме ревущей бури самым спокойным сном младенца. С особым наслаждением слушал он удары все сокрушающаго грома. Все удивлялись такой его неустрашимости, при которой начала проявляться и богатырская в нем сила, в особенности в играх и при защите своих товарищей. Про него тогда говорили жители Угожи между собою, что, дескать, будет из этого детинца, когда он будет совершенным мужем, из него выйдет какая-либо притча? Старуха-мать его старалась в это время внушать ему все благия советы и обычаи, нужныя в общежитии, и не лицемерную любовь к друзьям и товарищам своим.

Бедствие народное опечалило храбраго и мужественнаго юношу Звенислава. Он горько стал сетовать, когда узнал о безуспешном походе князя Грозослава и более о том,

43.

что силы человеческия бессильны против городской науки. Ему хотелось бы потягаться с чародеем, но боялся сказать об этом своей матери.

Прошло немало времени после этого. Вдруг, в один праздничный день громкий голос бирюча поразил слух его. Не обращая внимания на лесное обещание князя Мирослава, молва народная о нем заохотила его сослужить князю эту службу. Он немедленно пошел к нему и чрез приближенных его заявил желание свое достать щит царя Полея. Об этом немедленно дали знать князю. Тот услышал это, весьма обрадовался тому, велел скоро представить к себе такого смелаго охотника. И, видя пред собой такого дороднаго и красиваго молодца, котораго основательный и умный разговор расположил его в пользу Звенислава, который просил у князя не оставить без него старуху-мать его, потому он без щита царя Полея не хотел возвратиться в Ростов. Расставшись с князем, Звенислав, идя по тесовым сеням княжаго терема, остановлен он там был средних лет красивой женщиной. Одежда, будто на княгине, которая просила его зайти в ея светлицу для речи о его пользе только на малый час.

Звенислав не ослушался ее, пошел вслед за ней и,

44.

взойдя вслед за ней в ея светлицу, он весьма он весьма удивился, нашел ее великолепно убранной. Там незнакомка посадила его на беседу дорог рыбей зуб, которая была подернута рытым бархатом. Потом печально и с состраданием сказала ему: «Сколько ты мне жалок теперь, молодец, что идешь ты на верную смерть, прельстясь обещанием князя. И, притом, без слова старушки – твоей матери. Подумал ли ты о том, против кого идешь? Тысячи храбрых возвращались со стыдом или клали там свои главы. Подумай об этом, когда есть еще время. Выкинь из головы этот свой подвиг и рассуди об этом беспристрастно, чем ты счастливея других? Аль ты хорошо знаешь волшебную науку, что идешь к сильным двум волшебникам, мужу и жене, имея против их сильныя талисманы, без которых все это предприятие лопнет, как дождевой пузырь. Останься дома, не езди на лысую гору за верною смертию».

Звенислав крайне этому удивился, кротко отвечал ей: «Государыня моя, я весьма удивляюсь тому, что услышал от тебя такия слова, и, тем более, что в княжем тереме. Но ведай, что я не слыхал никаких княжеских обещаний, и что за нужда говорить

45.

ему о том своим подданным? Но тебя что заставляет иметь такое обо мне попечение? И почему ты меня знаешь?» «Как мне тебя не знать, - отвечала ему незнакомка – Ты сын вдовы Хотенихи с реки Пруды. Не брезгуй мной, старухой. Такое придет время, что и ступу назовешь баушкой».

«Ты, наверное, не знаешь моих намерений, - сказал ей Звенислав – Во-первых, я не называл тебя никогда старухой. А во-вторых, не обещания княжия заставили меня идти на такой подвиг, я их вовсе не знаю, да и знать не хочу. Одно народное бедствие заставило решиться меня на это. Успех, спокойствие народа – моя награда».

«Все это достойно Звенислава, - отвечала ему незнакомка – Я только от тебя этого и ожидала услышать. За это я постараюсь сделать для тебя то, что будет возможно мне сделать. Теперь иди за мной».

Звенислав пошел вслед за незнакомкой во внутренния ее чертоги, великолепием превосходящия все виденное им доселе. Один покой онаго украшен по стенам багряной поволокой, по которой местами видны были разноцветныя камение и золото. Свет от многих свечей делал дивной(ым) этот чертог. Посредине чертога того видит он стоящей златый треножник,

46.

на котором в украшенном златом и камением самоцветным ножны, в которых был знаменитый меч-кладенец. Рукоять его была из чистаго золота, украшена самоцветными каменьями. Здесь вожатая Звенислава остановилась и сказала ему: «Несчастный сирота, котораго мать воспитала горючими слезами, наградив тебя ни златом, ни сребром, но добрым нравом. За это самое кончилось(лся) теперь безвестный путь жизни твоей. Слава и честь последуют всюду теперь за тобой по стопам твоим. Тебе предоставила судьба достать адамантов щит царя Полея. Но без моей помощи ты никогда не получишь его. Это сопряжено с великим трудом. Теперь выслушай меня со вниманием. Когда ты приедешь на Лысую Гору, поступи в службу к царю Полею. Обещай ему в битвах быть с ним плечо о плечо. Царица его по имени Коресь полюбит тебя, и ты должен притворно соответствовать ей. Принимай ея ласки, потому она и сама великая волшебница, дочь Черномора-волшебника от древняго рода Лактисова. Когда дело о любовной связи поведет она горячо, ты поощряй ее к тому. И в это время попроси у нее посмотреть щит супруга ея. Она из любви к тебе это сделает. И когда она принесет

47.

его к тебе, это будет в ея опочивальне, тогда ты разреши на чреслах ея пояс знаменитой богини Лады-Венус. (22) Тогда ты увидишь, что с ней станется. Она из дивной юной красавицы превратится в скаредную и отвратительную старуху навсегда. После этого со щитом возвращайся сюда для получения себе награды достойныя за такой твой подвиг».

«Но кто ты, моя благодетельница?» - спросил незнакомку Звенислав. «Это доколе останется для тебя тайною, - отвечала ему незнакомка – Но ведай, что я дочь князя Стамеда, внука князя Горыни, правнука князя Лактиса, родная племянница царю волшебников Жегулю, дочь родной сестры его. Родина моя – царство Ательское. Я одна из тех волшебниц, которыя были при твоем рождении, последовавшем под счастливым созвездием, где мы условились между собою сделать тебя счастливым. До настоящего времени я ото всех доверенная. Теперь я с удовольствием вручу тебе подарки, снесенные нам при твоем рождении для тебя. Из них первый – все поражающий меч царя Нимврода, дошедший до меня от князя Мечеслава, сына Доброслава. Вторый -  неистощимую(мая) кису(а) сребра и золота, достояние допотопнаго царя Азаила-Меркура, перваго изобретателя

48.

в Поднебесной смертоноснаго оружия и всемогущего золота. То и другое будет полезно тебе для жизненнаго пути твоем(его)». Сказав это, волшебница взяла с таинственнаго треножника меч и кису и сама опоясала меч висевшей на златоукрашенном поясе по чреслам его. А кису вручила ему в знак памяти о них. Потом крепко накрепко наказала ему помнить ея наставления, как вести себя с царицей Коресь.

Благодарный Звенислав со слезами радости лобызал руки безвестной своей покровительницы и благодетельницы, расставшись с которой, пришел к старухе своей матери и рассказал ей, что случилось с ним в том день. Старуха-мать всячески противилась его отъезду, выставляла ему в пример на удачу храбраго князя Громосила, называя это дело не по силам его и не удобь(о) исполнимым, и долго она не давала на это своего согласия. Наконец, убедительными просьбами удалось Звениславу уговорить старуху, мать свою, чтобы отпустила она его на службу княжую.

Вскоре после этого Звенислав отправился в дальний путь свой, напутствуемый благословлениями и слезами своей матери, куда и приехал он благополучно, где не стоило большаго труда определиться ему на службу

49.

(к) царю Полею, хотевшему основать сильное царство, для чего и принимал всех приходящих к нему. Рост, дородство и красота лица ходатайствовали за него. По таким качествам он был определен в число царских телохранителей. Немного прошло времени после этого определения Звениславова, как молва достигла до ушей сладострастной царицы Коресь, что на службу к царю, супругу ея поступил молодой статный витязь юных лет в телохранители, который превосходит всех как ростом своим, так и красотою своею. Этого известия было довольно для развратной царицы. Притворная волшебная красота ея могла состязаться с первыми юными красавицами. Она немедленно начала свое преследование за Звениславом. А тот, помня наставления своей благодетельницы, стал по возможности отвечать ей на ея ласки. Вскоре наисильнейшая страсть овладела царицей к молодому юному телохранителю. Она, забыв все приличия сана своего, объявила ему прямо любовь свою. После этого Звенислав стал смелея и вольнея держать себя в обращении с царицей. Служба его дозволяла ему много случаев сблизиться с царицей. В одно время он между страстными разговорами с ней стал просить ее случая посмотреть вблизи щит супруга ея царя Полея. Обещание исполнить его желание

50.

было ея ответом. Исполнение просьбы Звениславовой для царицы, хотя сопряжено было с немалым трудом и хитростию. Она для этого назначила ему время и место. Время – пир, а место – ея спальню(я), потому царь Полей никогда не расставался со своим заветным щитом и даже во время ночи имел его себе возглавием, окроме только, когда он ночевал в спальне царицы. Там он клал его всегда на приготовленный, нарочито позлащенный среброкованый треножник. А в походе он спал под тем щитом.

Царица весьма хорошо знала, что только от этого щита зависит супруга ея и ея самой благополучие. Но любовь строит чудеса и не с такими, она дала слово. От выполнения его исполнится ея желание от обожаемаго ей(ю) предмета. Для этого она в скором времени в чертогах своих учинила великолепное и роскошное пиршество в память одного счастливаго семейнаго события, на котором она, лаская, супруга своего напоила вином с примесью соннаго зелья, отчего он скоро пришел в бесчувственное состояние и уснул крепким непробудным сном. В таком положении царица приказала отнести его в свою спальню, оставив там для охранения его телохранителя Звенислава. По окончании пиршества удалилась

51.

она в свою спальню со щитом супруга своего с внутренним торжеством, что она так легхко и скоро достигла исполнения своего желания. Служительницы ея немедленно удалились из ея спальни, как и всегда при подобных случаях, за что они получали хорошия подарки. Когда она взошла туда, то не обратила никакого внимания на спящаго супруга своего. Но вместе со щитом его отдалась во власть Звенислава, который у ожидающей царицы исполнения своего желания, разрешает ея заветный пояс. В это время лица любовников показывали радость исполнения своих желаний, происходящую от различных чувств: царица(ы) – от сладострастия, а Звенислав(а), что так легхко получил он себе из рук царицы щит супруга ея.

Разрешивши пояс, Звенислав пришел в великое изумление и удивление, когда увидел пред собой лежащую вместо юной и дивной красавицы скаредную и отвратительную старуху, котора(я) от разрешения пояса Лады пришла в бесчувственное состояние. Звенислав плюнул на бесчувственную царицу, оставил в таком положении супругов. Со щитом царя Полея немедленно вышел из терема царскаго и под прикрытием темныя ночи благополучно выбрался с Лысой горы и быстро удалился в обратный

52.

путь в Ростовскую землю. И, будучи уже на полу пути, как вдруг, слышит и видит за собой погоню конных взнуз(д)ников под предводительством царя Полея. Брань и угрозы еще издали посыпались от царя на Звенислава, называя его хищником и гнусным обольстителем супруги его и хотел напасть на него со всею своею силою, и взять его живаго в плен, и предать его самой наимучитель(ной) (пропущено слово ? – смерти). Но чудной щит и меч царя Нимврода скоро обратили царя Полея в бегство, изрыгая жестокие проклятия торжествующему Звениславу.

Едва кончил Звенислав бой с разгневанным царем Палеем, как новое и ужасное представилось ему зрелище. Он видит спешащую по следам его, одержимую неистовой яростию царицу Коресь, сидящую в колеснице, влекомой двумя огнедышащими драконами, которыя, подобно нагорному водопаду, изрыгала из челюстей своих огненныя потоки, которыми она хотела превратить в пепел ненавистнаго ей злодея. Но блеск меча Нимвродова остановил стремление их и огненныя потоки их пресекли, потому  что челюсти их сжалися и они с колесницею опустилися на землю и с поникшими головами стали на одном месте, как сонныя.

Видя неуспех чар своих, царица Коресь стала поносить

53.

всячески смеющегося над ней Звенислава. Стала поносить его самыми оскорбительными словами, какие могла вложить во уста ея непомерная злоба и клялась самыми страшными клятвами отомстить ему обиду свою и наказать его в пример другим.     

Приезд в Ростов Звенислава со щитом царя Полея наделал много шума. Обрадованный князь Мирослав исполнением своего желания, получил адамантовый щит царя Полея. Радость его не имела границ, когда он держал в руках своих дивное диво и тысячекратно лобызал Звенислава, и называл его своим сыном.

Приобретенныя наукой и опытом на службе царя Полея придворныя обычаи и обряды окончательно расположили к Звениславу. Он немедленно призывает к себе дочь свою княжну Ростиславу и стал предлагать ей в супруга красиваго и дороднаго витязя Звенислава. Та нисколько такому его выбору не воспротивилась, видя пред собой такого молодца, который весьма вежливо просил себе руки ея у нее. Она, с согласия своих родителей, немедленно отдала ему ее. В это время мать Звениславова Хотениха объявила князю Милославу в присутствии всего его семейства, что Звенислав не сын ея, но таймичищ , и рассказала следующее.

«В одно время на берегу небольшой речки Ваги в убогой

54.

моей хижине (пропущена фраза? – я оплакивала) двойную свою потерю: мужа убитаго на войне и младенца, единственнаго сына, умершаго не задолго прежде вести о муже моем. В это самое время подъехал к моей хижине неизвестный мне воин, вооруженный с головы до ног в блестящия доспехи с опущенной решеткой своего шелома с младенцем на руках. Он ласково сказал мне: «Несчастная супруга и мать, утоли на малый час рыдания твои. И вместо умершаго твоего сына взамен я привез тебе другаго, для котораго я не нашел достойнее тебя в воспитательницы взамен его матери, погибшей вместе с отцем его в пламени Светидова терема. (23) Этот младенец – последняя отрасль князя Вышеслава, меньшаго сына князя Доброслава, сына Светозарова. У князя Вышеслава был сын, знаменитый витязь по имени Мечегон. А сын князя Мечегона по имени Светид, гроза окрестных народов, отец этого младенца, которому имя Звенислав, отец котораго князь Светид достал себе супругу, прекрасную княжну Велеуму, острием меча, дочь князя Озеры, из плена от князя Муромы Язвиги. Этот витязь случайно узнал, что злодеи вознамерились превратить в пепел терем князя Вышеслава. Он спешил уведомить об этом князя Светида, но не поспел. Враги Светида предупредили их. Терем его, зажженный рукою злодеев, объят был весь в

55.

пламени, из котораго обеспамятевшая мать выбросила этого младенца в окно в то время, когда только что подъехал к терему витязь и только успел спасти и привезти ко мне выброшеннаго младенца. «Убийцы его родителей полагают, что и младенец сделался с родителями своими добычей пламени. Труды твои вознаградятся щедро, только должно воспитать его в безвестности, иначе тайныя злодеи погубят его». Для этого он назначил мне место жительства. Это была пресловутая Угожь, о которой, как мне помнится, сказал, что она – родовое наследие его родителей, доставшаяся им от прародительницы их княгини Будиславы-Угоды. После такого сказаннаго повествования я дала ему великую клятву молчать о его дедине отчине и быть ему вместо матери. Тут неизвестный покровитель Звенислава одарил меня золотом и сребром для его воспитания, которое я сохранила ему в целости доселе. Покровитель его часто приезжал сюда и возил от меня его к себе на неделю, по прошествии которой, привозил мне Звенислава обратно с дарами, которыя теперь превратились в немалое богатство. Глубокая тайна была сохранена мной доселе. Подобная же тайна хранилась и со стороны Звенислава о его отлучке с его покровителем о том, где он неделю был и что делал.

56.

В это время после этого я стала замечать, что он раз от разу стал быть умнея, рассказывал мне часто о заморских царствах и о народах их. Пуще всего страшило меня его бесстрашие в опасностях. В детских играх он всегда и везде первенствовал, он был крепкой стеной для слабых. По воле его покровителя я могла отпустить его в поляны. Для пути этого нашлась еще ему какая-то безвестная покровительница. Теперь мне осталось только сказать о нем слова его покровительницы, что сама судьба печется о нем. Она сама делает его тем, чем он должен быть. Теперь я рассказ свой должна закончить тем, что покровитель Звенислава и по настоящее время остается неизвестным. Но Звенислав, вероятно, знает, кто он».

Рассказ Хотенихи смутил князя Мирослава. Он долго молчал, вероятно, приводя себе на память рассказанное ей о родителях Звенислава. Наконец, он обратился к нему и спросил у него: «Кто был такой этот воин, который так печется о тебе?» Звенислав отвечал ему с подобающей почтительностью: «Эта тайна принадлежит не мне, и я не имею никакого права передавать ее другим. Она должна открыться тем, до кого она касается. Да к тому же, по справедливости сказать, я и сам не знаю,

57.

кто такой мой благодетель, и кому я обязан своим существованием. О месте же жительства я сведом. Но самовольная моя клятва налагает на уста мои глубокое молчание».

Доколе готовилось все к брачному торжеству, князь Мирослав всенародно с великим торжеством покрыл адамантовым щитом царя Полея великую водяную пучину. И тем бедствие от воды прекратилось. (24)

Вслед за этим торжеством приступлено было к совершению брачнаго торжества князя Звенислава с княжной Ростославой, которое и совершал верховный жрец Велесов в храме его (25), по совершении котораго юная чета возвращалась в великолепной колеснице в чертоги князя Мирослава по мостовой главной улицы, лежащей от храма Велесова к княжему терему по берегу озера (26), запруженной в полном смысле торжествующим народом.

Вдруг, стало тмиться, мрачнея и мрачнея, и вскоре среди белаго дня сделалась темная ночь. В это время с полуденни(ой) стороны стремительно летело навстречу свадебному поезду огненное облако, извергающее гром и молнии, на котором сидели рядом старик со старухой, оба отвратительнаго и скареднаго вида.

58.

В первом князь узнал злаго волшебника Кощея. А в другой – сестру его, полянскую царицу Коресь. Ярость еще более обезобразила и без того скаредное лицо ея. Звенислав при виде таких волшебников пришел от этого в какую-то робость. Не за себя, а за свою новобрачную супругу, потому в это время он был без доспехов ратных и не имел при себе все поражающего меча Нимвродова. Налетевшее облако прямо спустилось над колесницею.

«А, злодей! - вскричала Звениславу разгневанная царица Коресь – Чего ты испугался? Теперь ты за все свое коварство, учиненное мне, получишь ты от меня достойную себе награду. Но ты не трепещи преждевременно. Я не предам тебя смерти, но сделаю жизнь твою такою, что ты будешь проклинать день своего рождения!» Потом, обратясь (к) подобному себе брату, сказала с лукавою улыбкою: «Вот, братец, та красавица, о которой я тебе говорила. Возьми ее себе. Она по красоте и нраву своему достойна разделить с тобой ложе твое». С этим словом гнусный волшебник силой вырывает из объятий Звенислава супругу его, пришедшую от всего виденнаго и слышаннаго в бесчувственное состояние. Вскоре облако и волшебники с похищенной княгиней поднялися к верху и скоро скрылись

59.

из (от) очей иступленнаго Звенислава и устрашеннаго народа. Каким был объят отчаянием князь Звенислав, лишившись таким образом супруги своей, а с ним и весь дом князя Мирослава. И если бы находился(ось) при князе Звениславе какое-либо оружие, то он не преминул бы, лишил бы себя жизни. Текущия потоки слез из глаз его несколько облегчили печаль его. В это самое время подходит к нему витязь, вооруженный с головы до ног, с опущенной решеткой шелома его, который строгим голосом сказал ему: «Звенислав, не стыди своих предков, помни, кто ты, и будь достоин их славы. Не слезами встречали они удары судьбы, но твердостию и благоразумием. Так ли я учил тебя идти по стопам родителей твоих?»

Князь Звенислав, как не был поражен скорбию о похищении супруги своей, но, узнав по голосу и доспехам ратным покровителя своего, бросается в объятия его и громко вскричал: «Отец мой! Отец мой! Вразуми меня, что теперь мне делать? Жизнь моя стала мне быть в тягость». Тот, прежде всего, всеми мерами старался утешить его и советовал ему сначала не предаваться такой гибельной печали, а принять нужныя меры к освобождению княгини Ростиславы, узнать

60.

место жительства этих злодеев: «Тогда, быть может, нужна будет крепость руки твоей, чтобы добыть ее из рук волшебника. А не слезы. Непростительно тебе предаваться такому жестокому сетованию. Тебе, потомку князя Вышеслава, сыну Светидову». Такия слова покровителя Звениславова совершенно успокоили его и при этом привели его в великое изумление. А вместе с ним и князя Мирослава, который едва мог собраться с духом спросить у князя Грозослава: «Брат мой, что это значит? Разве сведом тебе этот молодой князь?» «Сведом, - отвечал ему тот – но об этом речь оставим до другого времени. А теперь приготовься встретить спешащую сюда покровительницу нашу Добраду».

Тут князь Грозослав показал брату своему под облаками в великолепной колеснице, влекомой четырьмя белейшими (белее) снега лебедями волшебницу. Не успел он сказать этих слов, Добрада уже спустилась к ним и немедленно вышла из своей колесницы. И, прежде всего, обратилась к князю Звениславу, и с улыбкой не велела печалиться ему о супруге своей, и потом сказала ему:  «Теперь настало для тебя такое время, в которое надо неутомимо тебе действовать против похитителей

61.

твоей супруги. Я теперь весьма сожалею, что не предупредила тебя взять с собой волшебной пояс царицы Коресь. Я полагала, что ты и без того все это сделаешь по его чудному достоинству. Теперь этот пояс причиной(а) всей настоящей беды. Без него Коресь не могла бы явиться на глаза к брату своему Кощею, потому она похитила его у него. Возврат ему онаго примирил его с нею. С его помощью она удумала сделать с тобой. Теперь супруга твоя заключена в его волшебном тереме на горах Алаунских. Там она лишена только одной свободы, ограждена мной ото всех его козней и всех его волшебных хитростей. Теперь вот что надо тебе делать, чтобы избавить супругу твою от неволи. Сперва ты должен ехать в страну, называемую Сирией. И там, близ города Дамаска, есть дебрь, называемая Дамаскова (27), на которой был сотворен первый человек Адам. Там ты возьмешь в две небольшие кисы земли той дебри, с нею только и возвращайся сюда. Одну кису высыпли на том месте, где белый кречет князя Миролюба убьет твоих злодеев, превращенных в ворон, спасающихся от руки моей. Над трупами их высыпли одну кису земли. А последнюю кису высыпли

62.

в Ростовское озеро, где тебе пожелается. От этой земли в одном месте будет гора, а в другом – остров, на котором ты найдешь меня с твоей супругой».

С великим вниманием князь Звенислав слушал наставления волшебницы Добрады. Продолжая говорить, она сказала ему: «Одних сведений моих для тебя будет мало, тут нужна и вещественная помощь с моей стороны. Вот тебе златой шар, он покажет тебе путь, куда надо, и остановится там, где нужно взять тебе земли. Он будет тебе чрез реку мост, чрез озеро - ладья, а чрез море – корабль, где что будет нужно».

Недолги были сборы князя Звенислава в столь далекий путь. Вместе с ним пожелал сопутствовать ему князь Грозослав. Они вдвоем и с одним оруженосцем пустились странствовать по белу свету. В пути том провели они немалое время безо всякаго приключения. Неутомимый златы(о)й шар делал пред ними диво дивное, катился пред ними по пути неторному. Придет ручей или река, чрез них мост уж готов.  Придет на пути озеро, ладья у берега готова стоит, корма и нос позлащеныя, что жар горят. Пришло синее море, на берегу стоит червлен корабль, изукрашен весь.

Так проехали они много земель и многия царства

63.

проходили и видели многия неведомыя народы и черных муринов, и видели много невиданнаго, доколе не приехали в город Дамаск. Солнце светит там не по-нашему, там и птицы видом дивныя, каких они, сродясь, не видывали. Остановился шар на дивном пригорбке посреди дебри Дамасковой под вековым дубом развесистым. (28) Тут они насыпали две кисы земли дамасковой и поехали с ней в обратный путь. Только корабль повез их иной дорогой по морю на святую Русь. Теперь доехали они до Киян-моря. Мимо пучины Киян-моря, где вода в землю идет, как в воронке вертится в круг да около и уходит там под землю питать все ключи и источники, которыя текут в недрах земли. (29) На пути том они заехали на славной остров-Буян на море-Кияне (30). Сломили они там лозу белаго тополя (31) с высокой горы Адамовой (32). На горе той вечно стоят, весну и лето, морозы крещенския.

Князья Грозослав и Звенислав прибыли по долгом странствовании благополучно в Великой Ростов, где встретил их князь Мирослав с великою честию. На следующе(и)й день князь Звенислав берет с собой одну кису земли дамасковой и у князя Мирослава его любимаго белаго кречета и спешно пошел на в(о)сток солнца за У(у?)стье реку.

64.

И там, вдруг, белый кречет с плеча его взвился, вдруг, к поднебесью и догнал там летящих двух ворон-нахальниц, которыя вылетели из малаго терема кощеева. (33) Спасая жизнь свою, летели в большой кощеев терем на берег р: Глуховки. (34) Догнал их кречет по поднебесью. Звенислав за ним следом пошел и зашел он в болото попучее, где под ним кочи и земля дыбучия, за ним широка река Корость широкой лентой стелется. Там видит он на коче болотной сидит белой кречет, пред ним лежат две вороны, убитыя им. Он идет прямо на белаго кречета, который взвился тут к поднебесью и полетел в обратный путь к городу. А князь Звенислав высыпал из кисы землю дамаскову на убитых двух ворон. Вдруг, пронесся протяжно глухой подземной гул, от чего среди болота попучего князь видит себя, стоящаго на высоком холме, среди дремучего леса, как будто бы из земли пред ним вышедшаго. (35)

Пришедши обратно в город, Звенислав с другой кисой земли мадиамской (дамасковой?) спешит к озеру. И поехал в ладье по озеру, и напротив княжаго(ьего) терема сыплет в озеро землю заветную. Закипела на ключ вода в озере, со дна его вышел остров, всякими злаками и цветами изукрашенный. Посредине него стоял вековой белый тополь, под тенью

65.

котораго стояла беседа дорог рыбей зуб. Подернута беседа рытым бархатом, на которой сидели великолепно одетыя волшебница Добрада и юная его супруга княгиня Ростислава.

Звенислав увидел супругу свою, забыл все на свете. Бросается спешно к ней, берет ее в свои объятия и осыпает ее жаркими поцелуями. После такого неожиданнаго свидания княгиня Ростислава напомнила своему супругу о той, кому она обязана своим спасением от развратника Кощея. Звенислав от этих слов, как от сна, пробудился. Увидел свою ошибку, стал извиняться пред смотрящей на них волшебницей Добрадой о своем не намеренном поступке. И при оном стал наичувствительно благодарить ее за избавление от волшебника супруги его. Та, в свою очередь, поздравила его с благополучным окончанием всего дела, присовокупив к тому рассказ, как она избавила супругу его от злодеев. «Когда я пришла в жилище злодея за супругой твоей в малой его терем, где брат и сестра были на совете о новых своих предприятии (ях). Ощутив мое присутствие, спасая жизнь свою, они превратились в ворон и полетели в большой кощеев терем, где они были бы в безопасности навсегда. Но белый кречет не допустил их до онаго».

66.

При таком счастливом окончании семейных дел князь Мирослав учинил великолепныя свадебныя пиршества, который(ые) прерваны были похищением княгини Ростиславы, которыя длились целую седмицу.

Спустя немного времени после этого князь Грозослав, бывши с братом своим князем Мирославом наедине, сказал ему: «Брат мой, теперь пришло мне время открыть тебе страшную семейную нашу тайну, которая приведет в трепет твое сердце, которую нам пришло время теперь загладить. Тайна эта есть злодейской и варварской поступок нашей матери против родителей Звениславовых, пред которым родитель наш сделался невинным хищником престолу его не принадлежащей прекрасной волости Угожь. А это произошло следующим образом. В отсутствие твое на реку Истру или Дунай, когда я по болезни своей оставался дома, как тебе это известно, в одно время, будучи на охоте, утомясь, пришедши домой, лег отдохнуть под известной тебе вековой березе(ой), окруженной душистым шиповником, где, лежа, вздемал и заснул. Но разбужен был громким говором мужчины и женщины. Я напрягаю слух свой, слышу, как будто бы знакомый, женский голос приказывает другому, как знает, но только бы извести князя Светида с его княгиней и их младенцем-сыном.

67.

Голос мужчины обещал ей все это сделать немедленно в точности. Из разговору их я узнал, что князь Светид только что приехал из города в родовой терем бабы своей. Притчина, побудившая на такой зверский поступок, было одно только личное мщение князю Светиду предпочтившему отцем его князя Мечегона какую-то бедную красавицу. Она не могла отомстить оскорбившему ее князю Мечегону, вознамерилась излить мщение свое на невиннаго ни в чем князя Светида и его семейство. По стихшему разговору, я заключил, что они удалились от этого места, где я был. Любопытство подстрекнуло меня узнать, кто такой (кто такие?) делали такой гнусной заговор. Я поспешно встал на ноги, иду тайно по следам удаляющихся, настигаю близко, не будучи видим ими за кустарником. О, брат мой! Кого я увидел? Лучше бы мне на это время быть глухому или слепому. Я увидел мать свою и с ней воеводу Суща. Кровь застыла в жилах моих, когда я увидел их вместе. Ты знаешь воеводу нашего Суща и способность его к подобным поручениям. Пришедши в себя, я тут же поклялся предупредить об этом князя Светида и вместе с ним принять меры против подобнаго злодеяния нашей матери. Я немедленно, по приходе моем в дом, собрался предупредить этот заговор. Но сколько я не спешил туда, но воевода Сущь

68.

предупредил (опередил?) меня, и я застал терем князя Светида объятым весь пламенем. Это произошло во время глубокой ночи и самаго крепкаго сна всех живущих в его тереме. Тут увидел я раздирающее душу бедствие. Находящиеся в тереме стали просыпаться и спасать жизнь свою. Помощь моя была тут вовсе бесполезна. Я видел, что князь Светид желал спасти юную супругу свою вместе с сыном, с которым она бегала в беспамятстве по пылающему терему и крепко держала его в своих объятиях. Тут князь насильно вырвал из рук ея младенца и выбросил его в пылающее уже окно на задней двор терема. И вслед за сим хотел выскочить туда же, с держащей (держащий, без предлога) в объятиях своих супругой(у). Но пламя великое, гонимое порывом сильнаго ветра, ворвалося в окно навстречу ему и закрыло их собой, и увлек(ло) их в пылающий терем. Так погиб воинственный князь Светид с супругой своей. Выброшенный в окно младенец, к счастию его, упал на груду сору безвредно. Я прилучился тут быть и всему этому был самовидец. С поспешность(ю) беру того младенца, несчастнаго сироту, себе на руки и только лишь успел удалиться с ним от того места, как обрушилось здание одной светлицы, стоящей на столбах.  Головни от оныя досягали до коня моего. Спасенное мной дитя отвез я в род Хотянца к знаемой мной вдове, которой я отдал его вместо сына на воспитание, о котором я до настоящего времени

69.

имел неусыпное попечение, с намерением загладить тем хоть мало гнусный поступок с родителями его нашей матери. Но судьба сама пеклась о нем более моего. Не много мне стоило труда обучить его всему, что должно знать юноше его звания и рода. Природныя его ко всему способности, дополняемыя силой и отвагой, сделали его предметом удивления для всех. Это меня весьма радовало. Последнее ты все видел и знаешь сам. По смерти князя Светида, за неимением после него никакого потомства, общей сход всех родов порешил владеть его всем имуществом родителю нашему. Теперь ты видишь сам, что сама судьба  ведет его наследовать достояние отца его. Противиться этому уже нельзя. Возврати его ему. И тем, хотя мало, загладишь поступок нашей матери».

 

Князь Ратобор Копырь и княгиня Светослава

Лета от Сот: Мира 5553 от Рож: Хри: 45 лет

Князь Силослав, сын князя Мирослава окроме сыновей, имел еще две дочери по имени Любославу и Светославу. Первая была выдана за князя народа Муромы. Вторая была дивная

61.

красавица. Гадания о судьбе ея кудесников заставили князя Силослава сделать на острове Звениславове, лежащем в Ростовском озере (36), неприступную твердыню, куда заключить(л) дочь свою Светославу до известных лет ея возраста с ея подругами.

Молва о красоте и доблестях ея дошла до ушей молодаго князя Ратобора-Копыря, потомка знаменитаго мудреца и воина князя Многослава, сына Доброславова, живущего в своем родовом городке на берегу реки Ухтомы и р: Копырки. (37)

Неусыпное хранение княжны Светославы в твердыне препятствовало ему воспользоваться народным обычаем – уводом. Это он считал для себя неприличным. Он лично хотел сам видеть ее и узнать, насколько верна молва народная о красоте княжны Светославы. Для этого он придумал идти в конюхи к старейшине князя Силослава и первому его советнику Руссу. Служа у него, ему часто доводилось бывать на княжем дворе или со старейшиной, или приходить по него. В это время ему случалось нередко видеть знаменитую красавицу, как говорится, запросто, приходившую часто из своей твердыни к своим родителям и нередко слыхал разговор ея с господином его Руссом. Огненный взор князя Ратобора пожирал красавицу. Пыл

71.

страсти – пароль на прекрасном мужественном лице его. Это не ускользнуло от взора красавицы. Она вскоре заметила, что молодой руссов конюх часто на нее заглядывается. Она нередко и сама посматривала на красиваго молодаго конюха.

В одно время княжна Светослава пришла к своей матери спросить у нее дозволения сделать для подруг своих куртагу или вечерину. Только на это время некому у нее у повставца (?поставца ) постоять. Для этого нельзя ли ей попросить старейшину Русса, чтобы он на это время отпустил бы своего новаго служителя: «…который мне завтра способен на это».

Княгиня-мать обещала все это для дочери своей сделать, для чего немедленно послала звать к себе старейшину Русса и передала ему желание своей дочери. Тот обещал все это исполнить, присовокупя к тому еще, что, если им понравится его конюх, то он более ему не слуга. И притом рассказал ей про его хорошия качества, а наипаче проворство и услугу его.

По приходе домой старейшина Русс призвал к себе новаго своего конюха и передал ему волю княгини о службе его у повставца молодой княжны, для которой делал ему отеческое наставление, как он должен вести

72.

себя там. И в заключение всего велел ему надеть лучшее и приличное для его службы платье.

Поутру следующего дня конюх старейшины Русса позван был на княжей двор в светлицу княжны Светославы. Тут воевода Русс повторил еще своему конюху свое наставление, как там вести себя. И, наконец, присовокупил еще к тому и следующее: «Если пожелают там оставить тебя у князя на службу, то ты мне не слуга, служи там верой и правдой. За то, быть может, и мне скажешь «спасибо».

Придя в твердыню на острове, там домоправительницей-мамой княжны Светославы указано было ему стоять у повставца: «И когда что потребно подать княжне Светославе, подай». Он все исполнял, как ему было указано мамой и наказано воеводой: разносить яствы медовыя и питья сытовыя самой княжне или, кому она укажет. Все шло, как по маслу. Под конец стола подал он княжне лебедь жареную. Она любезно приняла ее и скоро стала рушить ее и в это время не нарочно уронила из руки под стол свой нож. Молодой и ловкой кравчей  немедленно бросился поднять и подать ей оный. Княжна в это время наклонилась и сама под стол, будто бы принять нож, и там, принимая его от кравчаго,

73.

не могла совладать с собой, поцеловала его там в голову, чего из собеседниц ея никто не приметил. Кравчий, подавши княжне нож, от поцелуя ея пришел в замешательство. И закрасневшися, как маков цвет, и чуть слышно сказал княжне: «Не подобает, княжна, так делать тебе», - и пошел к своему повставцу.

Новый и услужливый кравчий приглянулся тут не одной княжне, но и другим собеседницам ея. Многие из них не могли спокойно попить и поесть, смотрели все не мигаючи на кравчаго. По его такой миловидности они и руки себе в кровь резали или платья свои все питиями облили.

Пир кончился, княжна пошла в свою спальню и оттуда послала свою маму звать кравчаго к себе. Тот скоро пришел туда, где княжна стала у него спрашивать о его дедине отчине и какого он роду-племени. Кравчий отвечал ей, что он родом с реки Кучебеж: «Отец мой был ратай. Оставил вдовой мать мою, убогой сиротой, которая на людей платья мыла и тем себя и меня кормила. Дед и прадед мои были притоманные пастухи». Во время этого разговора вошла тут княгиня Любослава, сестра ея, вмешалась в разговор кравчаго и сказала ему: «Видно по всему, что отец твой был не ратай. Мать твоя

74.

не платье мыла и тем голову свою и твою кормила. Не так, как ратай и пастух отповедь даешь и не таку речь ведешь. Не могут оне у повстовца стоять», Застыдился тут молодой кравчей от слов княгини Любославы. Заодно была с ней и княжна Светослава. Но кравчей о роде своем на одном стоял, что он ратаев сын из Редрикова города. «Когда так, - сказала ему княгиня Любослава - то тебе должно быть конюхом у князя Силослава. Стоять в его конюшнях белокаменных, пить – есть готовое, носить платье шитое. А род свой недобро скрываешь. Твоя и кость видна, что не ратара». Но кравчей и теперь стоял на своем и стал благодарить ее за наряд его в княжия конюхи, и пошел из терема вон на указанное ему место в конюшне белокаменной. В это время княжна Светослава тайно смотрела вслед уходящаго конюха.

После этого случая княжна Светослава стала чаще повторять куртагу девичью, где был всегда кравчим молодой княжей конюх. Это раз от разу все более и более сближало в обращении княжну с услужливым кравчим, которому притворяться пришло уже не вмочь. Он много раз покушался открыться, кто он. Но все откладывал до более удобнаго времени.

75.

В одно время кравчий, по обычаю прежних куртаг, стоял у повставца, и когда он подавал ей жареную лебедь, в это время княжна Светослава увидела на руке его златы перстень с чудным самоцветным камнем, который он забыл теперь снять с руки своей и убрать, как он делал это доселе. Перстень этот был у него подарок волшебницы Добрады, который она называла одним из перстней Соломоновых и не приказывала (ошибка – без частицы- приказывала) ему не отдавать никому, окроме невесте своей обручальным, когда придет к этому пора-время. Княжна сперва стала покупать его у кравчаго, когда он сказал, что он этот перстень нашел в суме своего предка калеки перехожаго, который достал его в городе, называемом «Наследие Божие» (38) у столетняго жида. Тот продать его не соглашался. После этого княжна стала просить у него подарить его ей. Тот и на это не соглашался под тем предлогом, что эта вещь родовая, семейная и у семейства заветная. Частыя и настоятельныя просьбы княжны Светославы склонили его подарить его ей, отдавая его ей со внутренним убеждением, что он обручается им с невестой своей, как предсказала ему волшебница Добрада.

Прошло немало времени, как княжна выпросила у

76.

кравчаго своего его перстень. В это время князь Силослав с новгородцами и своими дружинами пошел воевать землю язвигов, поселившихся на берегах реки Танаис, притеснявших крепко народ роксолан. В это самое время вступил в землю Ростовскую с несметною силою молодой ассейской князь по имени Треслав. Станом он встал за пряслом Тамариным (39) на реке Пруде или Вороболовке. Оттоле шлет посла к княгине Ростиславе, супруге князя Силослава, требуя себе в замужество дочь ея княжну Светославу. В противном случае грозил разорить всю землю Ростовскую, а ее с дочерью в полон взять. Княгиня Ростислава такого предложения не ожидала и от таких угроз пришла в великой страх. И, более потому, что князь Силослав с детьми своими на чужбину ушел и всю рать-силу с собой увел. Новую рать-силу собирать некогда, да и некому, все воеводы и богаты(р)и могучия в поход ушли. Тут княгиня Ростислава не на шутку призадумалася, и не знала, что ей в таком случае делать. Битву начать с малой силой – не устоишь, и не надеялись, тут хорошего не быть ничего. Скоро и второй посол пришел и стал вести речь «о добром деле», о сватанье. Княгиня начала по этому делу

77.

уже и речь вести, призвавши из твердыни дочь свою. И стала уговаривать покориться своей участи и выйти замуж за молодаго князя Трислава. До приходу отца им осады не выдержать, а силы воинской им немного оставлено. Княжна Светослава, выслушав это от матери, залилась горючими слезами о такой своей участи, отказывалась от этого предложения. Но княгиня-мать ее настаивала на своем, перечислила ей все не(в)згоды, могущия произойти от предложения князя Трислава, и который немедленно начнет приступать к городу и возьмет его. Но княжна Светослава крепко стояла на своем, упорствовала и не повиновалась своей матери, которая грозила ей неминуемым пленом их, как было им об этом сказано. И так тогда они в сердцах и расстались. Тут после этого княжна Светослава в слезы далась, оплакивая такую горькую свою участь. И в печали своей призвала к себе молодаго кравчаго из конюшни белокаменной и со слезами на глазах рассказала ему, что происходило между (н)ей и ее матерью. И в заключение всего, сказала ему: «Не сердись на меня, добрый молодец. Забудь все старое и неразумную прихоть мою, что я лишила тебя родового твоего достояния. Возьми его обратно от меня, он будет теперь для меня тяжелее каменной горы». Сказав это, она снимает

78.

с руки своей его перстень и подает его ему, а тот не берет его от нее и не велит ей о не(в)згоде ее печаловать. Княжна на это сказала ему: «Да разве можно тебе полон отстоять?  Да разве можно тебе рать силу великую прогнать?» Кравчий, видя непритворную печаль княжны, которая едва-едва не заставила открыться ей о себе и утешить ея в печали. Но, скрепя сердце, только ответил ей: «Ладно». И ушел в конюшню белокаменную, и оседлал там себе коня богатырскаго, который прикован был на двенадцати цепях железных и стоял там ровно тридцать лет, никто не смел приступить к нему. Кравчей-конюх оседлал и взнуздал его. И вывел его из конюшни белокаменной на широкой княжей двор. Потом пошел и надел на себя доспехи ратныя и булатный меч-кладенец, и к нему копье долгомерное, и взял еще дебелую палицу вязовую, а на голову надел шапочку-мурманку, и орлом полетел в поле чистое и широкое. В один ускок богатырской конь перескочил приспу высокую и чрез крепкую стену города. Скоро оставил он позади себя реки быстрыя и боры дремучия. Только его и видели, когда он героем, сидя на богатырском коне, низко княжне Светославе кланялся, когда она смотрела на него из своего окна косящатаго на его удаль богатырскую.

79.

Вихрем полетел князь Ратобор за леса стоячия, за Сару-реку и Ишню, быстрея воды. Последняя река есть западная граница Ростова Великаго, а первая течет, где лежит поле великое (40). Мимо Сарскаго городка (41), лишь черныя кудри по буйному ветру развиваются. Закричал он тут зычным голосом два слова заветныя, старой старухой ему переданныя. Застонало тогда болото Сохатское. Навстречу ему валит рать-сила великая, впереди ее богатырь спешит. То Буря Светогоревич на лихом коне, как на вихре. А с ним вместе и стремянной княжей на заводном коне привез его доспехи богатырския, которыя(ми) он теперь вооружил себя. Понеслися вихрем все они на врагов своих, как туча грозовая. Налегли они на силу Треславово(у) и час один произоидучи не осталось силы его. И на семена уклали телами поле ратное. Головами усеяли, что тыквами задонскими. Пожали, как серпами всю силу Ахейскую, слови (словно?) жито на поле ржаноем. Сам князь Треслав на земле лежит у ног князя Ратобора Копыря и ждет себе смерти горькия от его копья долгомернаго. Жалость обуяла сердце победителя. По годам он -  ровня ему, только силой и отвагою мизини он был против князя Ратобора. По роду он один сын у отца и матери, отродье он был Вахрома Храбраго,

80.

сына знаменитаго князя Мадия. Вследствие этого он дает ему жизнь с условием, чтобы ни роду, ни племени его не ходить войной на землю Ростовскую. И в том взял с него клятву великую.

После такой блистательной победы князь Ратобор послал своего сподвижника Бурю Святогоровича и своего стремяннаго по своим местам. А сам поехал во град Ростов и взял с собой с повинной князя Треслава. Там стоустая молва, прежде приезда его туда, известила всех о блистательной победе его над несметною силою Асейскою.

Такая никем неожиданная победа, учиненная княжим конюхом и кравчим, обратила всех взоры на юнаго богатыря-победителя и на его пленника, князя Ахейскаго.

Услыхав об этом, княжна Ростислава призвала его к себе из княжей конюшни, куда он ушел спать на сено. По приходе в терем княгини, там стала она благодарить его за его подвиги ратныя и спасение всего княжества от видимой гибели. Потом стала она его спрашивать о роде его и племени. Теперь князь открылся ей во всем по правде: кто он, и зачем стал он быть конюхом. И, наконец, стал просить руки ее дочери себе в супружество. Княгиня на это с улыбкой сказала ему: «Такому победителю не отказал бы в этом и князь Силослав. И я за ним сказала бы тоже.

81.

Теперь (пропущено слово? – нужно) узнать, согласна ли будет со мной дочь моя?» - при спросе у которой оказалось, что она давно обручилась с ним без его (ее ?) ведома.

Вскоре брак увечал союзом тайных любовников (Вскоре брак увенчал союз тайных любовников) неразрывными узами.

 

Князь Зонар Волхв

Лета от Сот: Мира 5579 от Рож: Хри: 71 год

Князь Зонар, сын князя Брачислава, он весьма прославился военною наукою. А при этом крепко знал звездочетную и волшебную науку чрез посредство перстня Соломонова, приобретеннаго им от князя Ратобора Копыря, который не знал сокровенной в нем тайны силы природы. За одну важную послугу подарил князю Зонару, который случайно узнал в нем его достоинство, и стал им повелевать стихиями. Заставлял зеленеть луга травою и цвести там цветы среди жестокой зимы. И напротив того:  среди знойнаго лета замораживал значительныя пространства и сковывал льдами реки и озера, и производил там стужу и метели, и сильныя снеговыя бураны

82.

на дивь людям. (42)  Из города Ателя, в числе многих сокровищ, вывез с собой золотой кумир богини Лады, достояние своих предков. Для которой он за рекою Лахтой на месте диком и пустынном силою науки своей устроил прелестную и испещренную различными цветами долину. А посреди (н)ее воздвиг великолепный храм на диво всем, в котором во время жертвоприношения гремела невидимая волшебная музыка, и которая слышна была в окрестности на далекое пространство. В этом храме каждая женщина обязана была, пришедши в храм богини, принести в честь ея свое целомудрие, предать себя во власть посторонняго мужчины. Дар, полученный за это, поступал на украшение кумира богини. Сам же князь Зонар имел жилище свое на берегу реки Лиги среди вечно зеленеющей природы в великолепном тереме, воздвигнутом силою науки его. (43) Им же воздвигнут был великолепный храм среди города Ростова богу грома от древ дубовых с политями весьма хитраго дела, который пощадил чудным образом огонь во время великого и опустошительнаго пожара. Предзнаменье этого пожара предание говорит следующее: «Бысть див на небеси звезда хвостатая явися в полунощи. А погоре от грому

83.

храм богини Лады и кумир ее златый растопися, и все богатства храма погибе». Князь Зонар по любви своей к наукам отказался вовсе от управления Ростовскою областию, поселился в своем любимом тереме на берегу реки Лиги, предоставил управлять областию детям своим. Два старшие сына его молодцы были способныя к этому, а третей сын его был малоумен, или просто дурак. Хотя отец их и завещал при смерти своей жить мирно и при разделе его достояния на три части всем троим не обделить и младшаго брата.

---------------------------------------------